Я снова вернулась в сеть и жизнь снова преобрела привычный ход.
Весь апрель я искала ответы на вечные вопросы, читала по ночам книге, считала звезды, встречала рассветы, шагала по улицам, дышала весной. Все казалось мне таким нематериальным и настоящим. В мире столько интересного, неизвестного, что словами не выразить, а у меня сейчас в голове только ожидание сообщений от адерсата, который давно забыл мой номер. Зачем? Забывать очень сложно. Я пришла к выводу, что сердцу невозможно продиктовать вообще ничего и преодолеть себя практически невозможно. Оно само выбирает день и час, когда ты перестаешь оглядываться назад. Я все ещё не могу сказать уверенно, что в моем прошлом выуживать больше ничего не стану, но я стараюсь смотреть вперед, в будущее и не жмурить глаза от того неописуемо яркого солнца, которое я вижу впереди. Да, я верю в счастье, и вера эта непоколебима. Оно случается со всеми, так случится и со мной за гранями моей апатичности и грусти. Грусть - странное чувство. Оно какое-то благородное и отягощающее одновременно. Грусть преследует меня своей вкрадчивой тоской и она отчуждает от других, но она невечна, как и все на этом свете. А значит, нужно бежать вперед и хотя бы попытаться, ни в коем случае не оглядываться. Когда копаешься в себе, в прошлом, то становится неимоверно тяжело, как будто на тебя свалились все 33 несчастья, происходившие за твою жизнь. Поэтому я закрываю свою старую тетрадь и открываю новую, чтобы с красной строки написать то, что есть, и что будет.
Весь апрель я искала ответы на вечные вопросы, читала по ночам книге, считала звезды, встречала рассветы, шагала по улицам, дышала весной. Все казалось мне таким нематериальным и настоящим. В мире столько интересного, неизвестного, что словами не выразить, а у меня сейчас в голове только ожидание сообщений от адерсата, который давно забыл мой номер. Зачем? Забывать очень сложно. Я пришла к выводу, что сердцу невозможно продиктовать вообще ничего и преодолеть себя практически невозможно. Оно само выбирает день и час, когда ты перестаешь оглядываться назад. Я все ещё не могу сказать уверенно, что в моем прошлом выуживать больше ничего не стану, но я стараюсь смотреть вперед, в будущее и не жмурить глаза от того неописуемо яркого солнца, которое я вижу впереди. Да, я верю в счастье, и вера эта непоколебима. Оно случается со всеми, так случится и со мной за гранями моей апатичности и грусти. Грусть - странное чувство. Оно какое-то благородное и отягощающее одновременно. Грусть преследует меня своей вкрадчивой тоской и она отчуждает от других, но она невечна, как и все на этом свете. А значит, нужно бежать вперед и хотя бы попытаться, ни в коем случае не оглядываться. Когда копаешься в себе, в прошлом, то становится неимоверно тяжело, как будто на тебя свалились все 33 несчастья, происходившие за твою жизнь. Поэтому я закрываю свою старую тетрадь и открываю новую, чтобы с красной строки написать то, что есть, и что будет.